20 сентября 2008 г.
Легенда
СТИШОК:
Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя -- и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоем остались.
Двое негритят легли на солнцепеке,
Один сгорел -- и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок поглядел устало,
Он пошел повесился, и никого не стало.
ЛЕГЕНДА:
Еще в юности я понял, сколь противоречива моя натура. Прежде всего, скажу, что романтика пленяла меня всю жизнь. Но не только романтика пленяла меня. Жажда убийств была ведома мне с детских лет. Вместе с ней во мне жило глубоко противоположное, но мощное стремление к справедливости.
В последние годы я стал замечать перемены в своем характере: я потерял контроль над собой - мне захотелось не только выносить приговор, но и приводить его в исполнение. Захотелось - я буду откровенен - самому совершить убийство. Я видел в этом жажду самовыражения, неотъемлемую черту каждого художника. А я и был или, вернее, мог стать художником в своей сфере - в сфере преступления! Я потерял власть над своим воображением, которое мне дотоле удавалось держать в узде: ведь в ином случае оно препятствовало бы моей работе.
Мне было необходимо... просто необходимо совершить убийство! Причем отнюдь не обыкновенное убийство. А небывалое, неслыханное, из ряда вон выходящее убийство! Наверное, мое воображение осталось воображением подростка. Меня манило ко всему театральному, эффектному! Манило к убийству... Да, да, манило к убийству... Однако, врожденное чувство справедливости, прошу вас мне поверить, останавливало меня, удерживало от убийства. Я не мог допустить, чтобы пострадал невинный.
Мысль о возмездии осенила меня совершенно неожиданно - на нее меня натолкнуло одно замечание, которое обронил в случайном разговоре некий врач, рядовой врач-практик.
Мне вдруг открылся путь, по которому я должен идти. Одного убийства мне мало, если убивать, так с размахом, решил я.
Мне припомнилась детская считалка, считалка о десяти негритятах. Когда мне было два года, мое воображение потрясла участь этих негритят, число которых неумолимо, неизбежно сокращалось с каждым куплетом. Я втайне занялся поисками преступников...
ПРИКВЕЛ
В углу курительного вагона первого класса судья Уоргрейв – он недавно
вышел в отставку – попыхивал сигарой и просматривал рубрику «Публичные
сообщения» в "Таймс". Вскоре он отложил газету и выглянул из окна. Поезд
проезжал через Сомерсет. Судья подсчитал – ему оставалось еще два часа
пути.
Снова и снова он перебрал в уме все, что писалось в газетах о Негритянском
острове. Первоначально его приобрел голландский миллионер – страстный
яхтсмен, который построил на этом островке неподалеку от берегов Девона
роскошный дом в современном стиле. Но, увы, третья жена миллионера, его
недавнее приобретение, не переносила качки, и это вынудило миллионера
расстаться и с домом, и с островом. И вот в рекламных газетах замелькали
объявления о продаже острова в сопровождении весьма красочных описаний.
Затем, с четверга по пятницу газеты твердили одно и то же: остров купил
некий мистер Б.А. Рабака. И тут заработала фантазия светских хроникеров.
На самом деле Негритянский остров купила голливудская кинозвезда мисс Хэнд
Овер! Она хочет провести там спокойно несколько месяцев – вдали от
репортеров и рекламной шумихи!
Бонус за приквел - 5 минут.
Отгадку приквела приносить на предыгровой брифинг 20го сентября.